В эти дни, как раз, исполняется двадцать пять лет со дня августовского путча 1991 года, ставшего самым последним гвоздём в гроб СССР. Четверть века - очень приличный срок, и, оглядываясь назад, понимаешь, что то, каким ты был тогда, чего хотел и о чём думал, и то, чем ты стал сейчас - две огромные разницы. Так и с теми, памятными, событиями.
Чего лично мне хотелось на излёте существования Советского Союза? Когда тебе девятнадцать, хочется всего, и много. А больше всего - свободы. Свободы не от чего-то, а вообще, свободы абстрактной, свободы дышать. Так вот, о такой свободе тогда не говорил только ленивый. Особой говорливостью отличался Михал Сергеич, задавший шестью годами раньше мощное ускорение общества в сторону этой самой свободы. И общество, за эти шесть лет, уже вполне освоилось на этом поприще. И желало уже бОльшего, чем давали ему родные партия и правительство. Все же помнят многотысячные митинги в Москве конца восьмидесятых - начала девяностых? Ну, вот. Всё шло к тому, что скоро последние оковы спадут, и мы кааак заживём!.. Оставалось, только, отделаться от существовавшей государственной идеологии, и её адептов. А они никак не хотели сдаваться, и сдавать свои позиции, даже будучи оплёвываемыми и всячески поносимыми со стороны граждан, которым эта идеология уже стояла поперёк горла. Причём, не только простых граждан с улицы. Уже была вполне сложившейся когорта товарищей из руководства, так же желавших демократических перемен в обществе. Думаю, фамилии их напоминать не надо.
Сейчас-то, с учётом опыта прожитых лет, понимаешь, что не сколько демократических перемен для общества им хотелось, сколько личной власти - выше той, которая им была тогда доступна. Но тогда мы этого ещё не понимали - а они, попав в струю, отметая всё старое, и понося его, и всё, что с ним было связано, вели за собой народ, который их слушал, и им верил. Редкие уже протесты против воспринимались, как что-то мерзкое, отвратительное, реакционное, пытающееся из последних сил перекрыть обществу путь к новому светлому будущему - с его свободами и ценностями (которые мы сейчас, четверть века спустя, презрительно называем "европейскими"). Кучки ярых защитников коммунистической идеологии, собиравшиеся возле музея Ленина на площади Революции, вызывали, лично у меня, максималистское желание разрядить в них обойму автомата. Ну, как-то так. Да и не только у меня - помню увиденные, неоднократно, надписи в тамбурах электричек:
Хочешь жить? Убивай коммунистов! Да-да, не выдумываю. То есть, подавляющее, на тот момент, большинство нашего общества было настроено радикально отрицательно по отношению к насаждаемому на протяжении семидесяти четырёх лет образу жизни советского человека. Да, и, к тому времени, эта идеология уже превратилась из мощной и стройной, как сталинские высотки в Москве, в некое подобие полуразваливающейся избушки - как на иллюстрациях к сказке о Золотой рыбке. Ещё совсем немного, ещё чуть подтолкнуть - и она раскатится по гнилым брёвнышкам совсем, и на её месте мы воздвигнем новые сияющие ээээ... нет, не дворцы - дворцы - это символы прошлого, а, скажем, таун-хаусы. И обязательно - супермаркеты. Виденные, до этого, в репортажах о процветающей западной жизни. Они были особенно актуальным на фоне совершенно пустых, к тому времени, прилавков отечественных магазинов.
И тут, как
( гром среди ясного неба... )